Имя твоей улицы. Зачем вы к нам, товарищ Гикало? Гикало, Николай Фёдорович

Город Грозный, площадь Дружбы Народов

Биография героя:

Николай Гикало

В центре монумента изображён русский революционер, убеждённый партийный работник и руководитель народных масс Николай Гикало . Он изображён в пальто, без головного убора, в руке у него бумаги, взгляд направлен вперёд.

Николай Гикало являлся активным борцом за Советскую власть на Северном Кавказе, в 1918 - 1920 годах руководил грозненскими большевиками, являлся Председателем Грозненского Совета, командующим Грозненской Красной Армией и обороной Грозного во время Стодневных боёв, руководил партизанским движением в Терской области , в дальнейшем являлся партийным руководителем Северо-Кавказского края, Узбекистана, Азербайджана, Белоруссии.

Асланбек Шерипов

С левой стороны памятника изображён чеченский революционер Асланбек Шерипов . Он изображён в бурке и папахе. Устремлённый взгляд, положение бурки передают темпераментность народного трибуна, вождя чеченской бедноты, взгляд направлен вперёд.

Асламбек Шерипов являлся одним из руководителей борьбы за Советскую власть на Северном Кавказе, организовал и командовал чеченской Красной Армией, в 1918 году являлся членом Терского Народного Совета. Погиб в бою.

Гапур Ахриев

С правой стороны памятника изображён ингушский революционер Гапур Ахриев . Он изображён в черкеске, без головного убора. Сосредоточенный взгляд, спокойное лицо выражают образ волевого и целеустремлённого руководителя ингушской бедноты, взгляд направлен вперёд.

Гапур Ахриев являлся одним из руководителей борьбы за Советскую власть на Северном Кавказе, в 1918 году назначен народным комиссаром по делам национальностей и контроля Терского Народного Совета.

Информация:

Монумент расположен в городе Грозном на площади Дружбы Народов. Памятник трёхфигурный. Фигуры выполнены в полный рост из блоков серого гранита Корнинского месторождения (Житомирская область, Украинская ССР, СССР). От грудной области и далее вниз фигуры слиты и не детализированы.

Впервые идея установки памятника борцам революции - героям Стодневных боёв за Грозный была озвучена в постановлении бюро Чечено-Ингушского обкома КПСС и Оргкомитета по Чечено-Ингушской АССР от 12 октября 1957 года. В последующие годы несколько раз рассматривались проекты памятника.

3 февраля 1967 года бюро Чечено-Ингушского обкома КПСС и Совет министров Чечено-Ингушской АССР приняли постановление о сооружении памятника героям Гражданской войны - борцам революции. За основу был принят проект скульптора Ивана Бекичева и архитектора Зиновия Берковича.

Строительство памятника осуществляла Передвижная механизированная колонна № 921 «Чечингсельстроя».

13 марта 1990 года памятник признан объектом культурного наследия и поставлен на государственную охрану.

Такие улицы красивыми, наверное, не бывают.

И вот она, улица Гикало, такая: как нелюбимый ребенок у матери, как сорокалетняя девушка, отчаявшаяся найти жениха. А ведь самый центр, казалось бы, строй да радуйся. А что-то не дает.

Всегда удивлялась: вот он, поворот на улицу Гикало, яркий, мажорный, по-белорусски аккуратный, чистенький, прямо фантик.

А вот она - улица. Честное слово, когда читаешь рекламные объявления о «тихом центре», «уютных двориках», «комфортной городской архитектуре» - а ведь именно так характеризуют эту улицу - думаешь: она ли это?

Или эта серость, этот холод, эти некрасивые углы и неряшливые линии - только фантом, городской морок, злой мираж?

Как им плохо, как им страшно друг с другом - улице и ее герою, домам - и их злому гению, городу - и Николаю Гикало.

Он приехал к нам из Москвы в январе 1932 года. К этому времени Николай Федорович Гикало был одной из самых значительных фигур в партии: несгибаемый большевик, бескомпромиссный руководитель, железный управленец.

Да, это при нем в Минске в сжатые темпы и рекордными методами возводят Оперный театр, Дом Офицеров, Дом Правительства, Дом Пионеров - Николай Федорович большой любитель искусства и покровитель всяческих наук.

Вы помните эти дома? Серые громадины посреди меланхолического, утонувшего в романтической зелени провинциального Минска?

Культура и искусство тяжелой поступью лучшего из сталинских псов входила в республику.

Он был самым верным из верных сталинцев, Николай Федорович Гикало, украинец по рождению, партийный работник с Кавказа, первый секретарь ЦК КП(б) Узбекистана, первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана, отныне - и наш герой.

Чувствуете высшую партийную логику?

В жесточайшей борьбе с вечно непокорными чеченами и несознательными басмачами крепла и наливалась сталью рука, которая должна была в конце концов навести порядок и в северо-западном крае.

Только что здесь разгромили никогда не существовавшую организацию (ну и что, что ее не было? Громили так, как будто была), только что выслали сотни разнообразных контрреволюционеров вместе с их мещанским барахлом - книгами, рукописями и конспектами университетских лекций, только что выпроводили и контрреволюционное отродье в лице их вражеских жен и не менее вражеских детей. И нужен был железный человек, который довершит великую стройку.

Н иколай Гикало с женой Натальей на открытии Дома Правительства в Минске

Кто, как не Гикало?

И он взялся. Гикало был очень активным, очень инициативным, он не мог ждать, он должен был все делать быстро, качественно и на века. Есть такие люди. Гвозди бы делать из этих людей - крепче бы не было в мире гвоздей.

Сегодня Николай Федорович Гикало известен как создатель культа личности Сталина в нашей стране, организатор и идейный вдохновитель массовых политических репрессий, родоночальник тех процессов, которые завершились самой страшной в истории человечества акцией ко дню рождения комсомола - массовым расстрелом белорусской интеллигенции 29 октября 1937 года во внутренней тюрьме НКВД, когда за одну ночь было уничтожено 108 крупнейших деятелей белорусской науки и культуры.

Вот вам, белорусы, опера и балет, дом офицеров и дом пионеров. Серым бетоном - и навсегда.

Как это происходило?

Технология сегодня хорошо известна. Для начала Гикало привез в республику свою команду низших и средних руководителей, которых знал еще по Кавказу и Средней Азии: руководители-белорусы переводились в другие республики, арестовывались, потихоньку убирались на ничего не значащие должности. Так что теперь никакого местечковства, кумовства, всякого «братэрства» и прочей контрреволюционной ерунды.

Вслед за культом, ощутимо и быстро растущим в Москве, начал создаваться и здешний, удельно-княжеский культ: именем Гикало стали называться заводы, газеты и пароходы, пионерские дружины и комсомольские первички.

«Наш мудрый руководитель», «непоколебимый большевик», «отец белорусского народа», Гикало встречал праздничные демонстрации и манифестации, на которых массово несли его портреты. Так создавался фон.

А дальше - просто руководство. Темпы коллективизации насильно ускорялись, распоряжения одно жестче другого летели в регионы. Планы по раскулаченным, массовые отправки крестьян в Сибирь, массовые аресты железнодорожников за отказ одного совестливого везти раскулаченных зимой на полустанок - это все личные распоряжения товарища Гикало, великого строителя Дома Пионеров и большого любителя оперы.

То же - на заводах. Бесконечные партийные чистки, бесконечные исключения из партии с соответствующими оргвыводами.А республика была ох как плоха! Чистить и чистить, высылать и высылать!

В докладной записке на имя Н. Ежова Гикало пишет:

«Мы имеем теперь ряд предприятий, где количество исключенных превышает количество коммунистов на предприятиях. В связи с этим ЦК КП(б)Б ставит вопрос о выселении из Белоруссии в тыловые республики и области до 1000 человек наиболее опасных врагов, которые исключены из партии, и выселении большинства исключенных из пограничных районов в тыловые районы республики».

Николай Гикало (справа) и его безымянный товарищ по работе в г. Грозном

И это самая мягкая из записок Гикало - о выселении. Раз дело плохо - нужно следить! За каждым! Именно Гикало лично распорядился и во многих случаях - возглавил сбор компромата на всех (абсолютно всех!) руководителей среднего и высшего звена Беларуси.

Директора заводов, фабрик, школ, театров, кружков, народных хоров и пионерских дружин - у всех отныне был личный компромат. Его могли и не пускать в дело - он лежал до своего часа, медленно и верно, как это водится в отечественной бюрократии, пополняясь бумагами, записками, подслушанными разговорами… Люди жили, а папочки росли. На каждого.

Подпись Гикало стоит на всех документах, по которым люди исключались из партии, увольнялись с работ, арестовывались и подвергались преследованию. Именно при нем, по его личной инициативе и под его руководством набрал ход маховик репрессий 1937 года - до 18 марта Гикало отдавал распоряжение за распоряжением об арестах, слежке, следствии.

А в марте его внезапно сняли. Услали в Харьков руководить всего-лишь горкомом. Остановили на полном ходу.

А что он думал?

В пылу кипучей чекистской работы как-то и не заметил, как сколотил в Минске троцкистскую национал-фашистскую организацию. Удивлены, гражданин Гикало? Мы тоже! Но люди - люди дают признательные показания! Десятками! Сотнями! Вы, говорят, были у них за главного!

Он и сам все подпишет - после пыток, на которые и в Харькове нашлись мастера. Был, организовывал, планировал, хотел. Все подпишет. Он-то лучше других знал: выхода уже нет. Совсем. Его расстреляли 25 апреля 1937 года.

Обычная история.

Вот только нам-то она - за что?

VELVET: Анна Северинец

Памятник борцам революции Николаю Гикало, Асланбеку Шерипову и Гапуру Ахриеву
Памятник

43°19′28″ с. ш. 45°40′45″ в. д. H G Я O L
Страна	Россия Россия
Местоположение	Грозный , площадь Дружбы Народов
Скульптор	Иван Бекичев
Архитектор	Зиновий Беркович
Дата постройки	год
Материал	Гранит
Асланбеку Шерипову и Гапуру Ахриеву Памятник Николаю Гикало на Викискладе

Памятник борцам революции Николаю Фёдоровичу Гикало, Асланбеку Джемалдиновичу Шерипову, Гапуру Саидовичу Ахриеву - памятник в городе Грозном на площади Дружбы Народов . Символизирует братство русского, чеченского и ингушского народов.

Описание памятника

Высота фигур 6,4 метра. Низ монумента (3,7 х 3 метра) находится на основании, составленном из блоков (1 х 1 метр) красного гранита с общими размерами 8 х 6 метров. Монумент расположен на площадке, покрытой мраморными плитками, около памятника разбиты клумбы.

В нижней части обратной стороны памятника высечены имена скульптора Ивана Бекичева

Николай Гикало

Фрагмент памятника. Николай Гикало.

Николай Гикало являлся активным борцом за Советскую власть на Северном Кавказе, в 1918-1920 годах руководил грозненскими большевиками, являлся председателем Грозненского совета, командующим Грозненской красной армией и обороной Грозного во время стодневных боёв, руководил партизанским движением в Терской области , в дальнейшем являлся партийным руководителем Северо-Кавказского края, Узбекистана, Азербайджана, Белоруссии.

Асланбек Шерипов

Фрагмент памятника. Асланбек Шерипов

Гапур Ахриев

Фрагмент памятника. Гапур Ахриев

История памятника

Строительство памятника осуществляла Передвижная механизированная колонна № 921 «Чечингсельстроя».

Предшественник: Константин Вениаминович Гей Преемник: Василий Фомич Шарангович

Первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана

5 августа - Предшественник: Левон Исаевич Мирзоян Преемник: Владимир Иванович Полонский

Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана

- Предшественник: Куприян Осипович Киркиж Преемник: Исаак Абрамович Зеленский Рождение: 8 (20) марта (1897-03-20 )
Одесса , Российская империя Смерть: 25 апреля (1938-04-25 ) (41 год) Партия: ВКП(б) (с 1917) Награды:

Никола́й Фёдорович Гика́ло (8 (20) марта 1897 г., Одесса - 25 апреля 1938 г.) - советский государственный и партийный деятель, участник Гражданской войны. Член компартии с 1917 года .

Биография

Украинец по национальности. Окончил Тифлисскую военно-фельдшерскую школу (1915). Участник Первой мировой войны , награждён георгиевским крестом .

В 1918-1927 годах на партийной работе на Кавказе . В 1927-1928 годах - член Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б) . В 1929-30 секретарь ЦК КП(б) Узбекистана , затем секретарь ЦК КП(б) Азербайджана (с 5 августа 1929 года по август 1930 года).

С 1937 года первый секретарь Харьковского обкома и горкома КП(б)У.

Награждён орденом Ленина и орденом Красного Знамени.

Жена - Чижова Наталья Евгеньевна (1897-1968)

Память

Напишите отзыв о статье "Гикало, Николай Фёдорович"

Примечания

Литература

Морозова О. М. Николай Федорович Гикало // Вопросы истории. 2011. № 9. С. 37-57.

Ссылки

Биографии: , ,

См. также



	М. Б. Гусейнов (1920) В. И. Нанейшвили (1920) Е. Д. Стасова (1920) В. Е. Думбадзе (1920) Г. Н. Каминский (1920-21) С. М. Киров (1921-25) Р. А. Ахундов (1925-26) Л. И. Мирзоян (1926-29) Н. Ф. Гикало (1929-30) В. И. Полонский (1930-33) Р. Г. Рубенов (1933) М. А. Багиров (1933-53) М. А. Якубов (1953-54) И. Д. Мустафаев (1954-59) В. Ю. Ахундов (1959-69) Г. А. Алиев (1969-82) К. М. Багиров (1982-88) Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.) На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались. Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно. – Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье. – Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой. Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же. – С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их. Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех. В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы. Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула: – Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он! – Кто? Кто? – Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни. – Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите! – Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости. – Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.