Виктюк все-таки — уникальный человек. Я не понимаю, как можно, при такой интенсивности интервьюирования, умудряться для каждой встречи с журналистами находить эксклюзивные истории и совершенно фантастические прожекты, повторяясь более чем умеренно. Сегодняшняя ресторанная пресс-конференция (на которой Роман Григорьевич сумел театрально обыграть даже фуршет — кстати, великолепный, одни только шашлыки из гусиной печенки и почек чего стоили) была посвящена предстоящей большой ретроспективе его спектаклей, пафосно названной «Роман с любовью». Не знаю, может я, сделав не одно интервью с Виктюком, что-то упустил, но замысел о постановке пьесы Альдо Николаи про трех старых актрис, в которой маэстро намерен занять Елену Образцову, Аллу Пугачеву и Татьяну Доронину, я с изумлением услышал впервые.

Самое забавное, что в мифе Виктюка о самом себе правды гораздо больше, чем может показаться. Речь, понятное дело, не идет об истории про жену и дочь, которую Роман Григорьевич недавно поведал в ток-шоу «Сто вопросов к взрослому. Но вот, к примеру, история про Елену Образцову, которая для несостоявшейся постановки «Венеры в мехах» накупила в нью-йоркских секс-шопах причиндалов для садо-мазо — не выдумка Виктюка. Мне ее в свое время рассказывала сама Елена Васильевна, и не просто рассказывала (она-то ведь и сама — та еще сказочница), но и в бытность мою журналистом газеты «Жизнь» согласилась на фотосъемку в ошейнике с шипами и с плеткой в руках. Так что может еще и Доронина с Пугачевой поиграют вместе в странные игры Романа Виктюка.

Ретроспектива, если кому интересно, пройдет с 24 марта по 10 апреля в зале «Мир» (не самый лучший вариант, конечно, но, видимо, выбирать особо было не из чего). Не будет «Заводного апельсина» и «Антонио фон Эльба», а в остальном — практически все спектакли Виктюка последних лет («Саломея, или Странные игры Оскара Уальда», «Мастер и Маргарита», «Сергей и Айседора», «Путаны», «Коза», «Последняя любовь Дон Жуана», «Давай займемся сексом», «Нездешний сад», «Непостижимая женщина, живущая в нас», «Наш декамерон XXI», «Эдит Пиаф»), в том числе и два последних («Масенькие супружеские преступления» и восстановленные в новом составе «Служанки»). Я это все уже видел раньше. Кое о чем писал в дневнике:

• «Нездешний сад» — http://www.livejournal.com/users/_arlekin_/25682.html?nc=1
• «Коза, или Кто такая Сильвия?» — http://www.livejournal.com/users/_arlekin_/287866.html?nc=7
• «Сергей и Айседора» — http://users.livejournal.com/_arlekin_/494378.html?nc=14
• «Последняя лююбовь Дон Жуана, или Эшафот любви» — http://www.livejournal.com/users/_arlekin_/372032.html?nc=5
• «Непостижимая женщина, живущая в нас» — http://users.livejournal.com/_arlekin_/744732.html?nc=6
• «Масенькие супружеские преступления» — http://users.livejournal.com/_arlekin_/732049.html?nc=4
• «Служанки» — http://users.livejournal.com/_arlekin_/729407.html?nc=28
• Мое интервью с Виктюком двухлетней давности — http://users.livejournal.com/_arlekin_/407986.html?nc=15

Русь! Давай займемся сексом!

Театральный июль в Москве прошел под знаком Виктюка — за несколько недель были показаны публике почти все последние постановки его театре, включая последнюю премьеру. Спектаклем о жизни и смерте танцовщика Рудольфа Нуреева «Нездешний сад» Роман Виктюк продолжил отрабатывать свой неофициальный, но давний и устойчивый имидж режиссера «про геев» и «для геев». Хотя, говоря по справедливости, гомосексуальная тема, присутствуя так или иначе в большинстве постановок Романа Григорьевича, все же не подается как основная. Виктюк смотрит шире — его интересует не столько секс однополый, сколько секс в принципе, как таковой. Другое дело, что любой разговор о сексе у Виктюка так или иначе касается моментов, во времена его творческой молодости находившихся под стражайшим запретом.

Когда-то эпатажным казалось одно только использование в спектакле по советской пьесе «Вечерний свет» (драматурга Арбузова), действие которой происходит во глубине Сибири, композиций Джо Дассена. Тогда Роману Виктюку, которому без эпатажа прожить никак невозможно, удавалось обходиться малой кровью. Потом пришлось напрягаться, придумывать танцы накрашенных и переодетых в женское платье мужиков под песни Далиды в «Служанках» или заставлять ни в чем не повинного контр-тенора Эрика Курмангалиева играть в полуобнаженном виде однополоый секс («М. Баттерфляй»). Сейчас и этим никого не удивишь, а находки, прежде шокировавшие, ныне благодаря пародиям известны любому школьнику — причем куда лучше первоисточника. Виктюк однако же в свои 67 продолжает проявлять активность. Творческую, разумеется. И завидную — по нескольку премьер в год, и одну из них непременно — к дню своего рождения (как известно, сам режиссер считает, что ему навеки 19). Правда, желанный шоковый эффект ему приходится вызывать средствами более простыми — чтобы и самым «продвинутым» мало не показалось.

Показательна в этом смысле судьба спекакля «Путаны». Виктюк давно уже сдал в утиль многие постановки, сделанные после «Путан» — а с этим спектаклем все не расстается. Вот и минувшим летом на своеобразном «фестивале» спекатклей Виктюка в Московском доме музыки «Путан» сыграли дважды — дай Бог, не в последний раз. Смотришь на это зрелище и думаешь: где еще потом у Виктюка были кресты, вписанные в красную пирамиду? — в «Мастере и Маргарите»? — а в которой, в нижегородской или в московской? — в обоих (точнее в обеих)? — а где еще у Виктюка бегал Чарли Чаплин? — в «Заводном апельсине», я не ошибаюсь? — что же говорить про пляшущих на авансцене четырех полуголых мужиков с размалеванными лицами? — или китайских халатах на голое тело? — ассоциации, понятные даже тем, кто с творчеством Виктюка знаком исключительно по кавээновским пародиям на его спектакли?

Мне кажется, понятно, почему. Пьеса Манфреди о том, что люди творческих профессий — больше проститутки, чем собственно уличные девки, Роману Григорьевичу ой как дорога. Ему, обладателю самого раскрученного брэнда в коммерческом российском театре и давно превратившему свою режиссерскую деятельность в конвейерное производство (моя рецензия на московский вариант «Мастера и Маргариты», опубликованная в «Комсомольской правде» в октябре 2001-го, так и называлась — «Виктюк поставил «Мастера и Маргариту» на поток»), мысль о проституции как самом комфортном для «творческого» человека способе существования должна быть идейно близка. И «Путаны» для Виктюка — своего рода манифест. Не эстетический, конечно (таковыми навсегда останутся пресловутые «Служанки» и «М. Баттерфляй»), а идеологический. Как для Маяковского — стихотворение «Вам!» с финалом:
Вам ли, любящим баб да блюда,
Жизнь отдавать в угоду?
Лучше я блядям в баре буду
Подавать ананасную воду!

в «Нездешнем саде» Роман Григорьевич продолжает гнуть свою линию. Виктюк даже если за «Вишневый сад» возьмется, все равно превратит его в «нездешний» и «адский» («Адский сад» Ренато Майнарди он ставил в середине 90-х в «Современнике» с Мариной Нееловой и Лией Ахеджаковой). Пьеса «Нездешний сад» (автор — Азат Абдуллин) — спонтанная компилляция из общеизвестных цитат и нелепых, нечеловеческих, примитивных реплик, используемых как связки для этих цитат. Но Виктюка качество текста давно не беспокоит. Он бы вообще без текста обошелся, но не могут же полуобнаженные актеры два часа молча под музыку балетов Чайковского и песни Эдит Пиаф друг друга трогать и лизать. Виктюк повторяется так давно и так явно, что в первые полчаса трудно не расхохотаться, наблюдая за ползающим по сцене Дмитрием Бозиным — главной «музой» режиссера в последние десять лет. Разве что в «Саломее», где Бозин играл, разумеется, Саломею, на актере были темные стринги (вследствии чего хорошо просматривалась задница), а в «Незримом саде» в образе Нуреева он предстает в белых (зато полупрозрачных) трусиках-боксерах. Не знаю, квалифицировать это как развитие режиссерской мысли или как творческий регресс. Роману Григорьевичу бы, пока не поздно, податься в постановщики гей-стриптиза — с его фантазией и образованностью ему бы там цены не было!

Наверное, подобные мысли время от времени посещают и самого маэстро, которому надо отдать должное: Виктюк как ни один другой режиссер отдает себе отчет в том, что творит. И все что делает — делает осознанно. Это он доказал своей, на мой взгляд, самой удачной за последние годы художественной провокацией — поставил в собственном театре пьесу израильского драматурга (а по совместительству — вице-мэра города Хайфа) Валентина Красногорова «Давай займемся сексом».

«Давай займемся сексом» — даже для Виктюка название слишком откровенное. Нарочито откровенное. Настолько, что можно сразу заподозрить самоиронию, которой, к счастью, Роман Григорьевич, несмотря на развившуюся в нем в последние годы способность подслушивать шепот великих покойников через форточки в небе, не утратил. Так и есть — уставший от насмешек «мэтр эротического театра» в этом спектакле пародирует самого себя. Питерская команда КВН ставит в стиле Виктюка сказку Колобок и завоевывает популярность благодаря одной лишь реплике «Платье медведю!»? А Виктюк напяливает на другого своего любимого актера Добрынина прозрачную юбчонку и заставляет его, кривляясь, говорить писклявым голоском. (Николаю, как «служанке» со стажем, не привыкать). Оба-нист Угольников делает фарсовый сюжет «Три брата» (имея в виду «Три сестры» в воображаемой версии Романа Григорьевича)? Виктюк отвечает ему брошенными в зал криками безумной медсестры из сумасшедшего дома: «Надо жить! Надо работать!». Впрочем, «жить и работать» — не из Виктюка. Как у голодного, способного думать исключительно о еде, все мысли у Виткюка давно заняты одним. Сексом. Мораль пьесы израильского драматурга (в прошлом — ленинградского ученого) проста, как библейские заповеди:

— Не говори о сексе, занимайся им, и чем больше, тем лучше.

— Все болезни — от недостатка секса.

— Секс значит больше любви и больше жизни, он вмещает в себя и любовь, и жизнь.

— Душа значит больше, чем тело, но душа должна помещаться в привлекательном теле, в противном случае она вообще ничего не значит.

— Секс нужно ввести как отдельный школьный предмет, и самый важный, поскольку математика в жизни не нужна никому и никогда, а секс нужен всем и всегда.

К этим нехитрым, хотя и трудно оспоримым по здравому размышлению истинам исходного текста Виктюк добавляет свои, тесно взаимосвязанные. Известную давно: все люди одиноки. И сравнительно свежую, а в исполнении Виткюка и вовсе неожиданную: секса нет. Не в СССР нет, и не в Российской федерации как его правоприемнице — а вообще. Нету секса. Никакого, даже, как это не покажется совсем уж диким, однополого. Одни разговоры о нем. А как доходит до дела — ничего. Абсолютный ноль. А без секса плохо, без секса тоскливо. Так тоскливо, что с ума сойти можно. Что, собственно, с героями пьесы и происходит. И сидят они бедные, в «дурке», не нужные никому, даже друг другу, маются под гнетом вселенского воздержания. А при них медсестра, тоже сошедшая с ума на той же почве, тоже никому не нужная. «Давай займемся сексом!» — твердят друг другу психи, как впавшие в транс шаманы. «Давай займемся сексом!» — заклинает медсестра свое отражение в зеркале. И тишина.

Избравший в последние десять с лишним лет (как раз после «Служанок») стилем своего режиссерского мышления эклектику, Виктюк из бестолковой и не претендующей на художественные откровения пьески сделал удивительно внятный и абсолютно завершенный по мысли и по форме спектакль. Но, кажется, перестарался. Потому как даже если секса вообще нет, то в нашей стране его нет в особенности. И разговоры об этом отечественную публику не очень греют. Вот одна из героинь обещает повторять слово «вагина» двести тысяч миллионов раз, пока оно не перестанет вызывать смешки и станет обычным медицинским термином. Двести не двести, но раз пятнадцать она его повторяет — а смешки из зала все равно звучат. Судя по всему, Виктюк был готов к недопониманию. Во всяком случае, в финальном монологе медсестры все заветные думки о волнующей проблеме, скрытые на протяжении большей части спектакля в подтексте, режиссер озвучивает напрямую. В связи с чем финал кажется неоправданно затянутым. Как будто автор в творческом процессе переутомился — и рад бы кончить, да не получается. Гиперсексуальность режиссера растворяется во фригидности зрителя. Как будто Виктюк в отчаянии умоляет: «Русь! Давай займемся сексом!»

А Русь, как всегда, безмолвствует.

Экспресс-газета выдала очередную скандальную статью. Скандал-скандалом, но некоторые факты действительно имеют место.

Так, для....общего развития скачала эту статью.

Топ-10 кумиров российских геев

Антон БОГОСЛАВСКИЙ

Геи любят составлять различные хит-парады самых сексуальных и желанных мужчин (да и, чего там стесняться, женщин тоже) и каждый год выбирать себе новую икону. В разные годы отечественные гомосексуалисты называли своими иконами ЛОЛИТУ, Аллу ПУГАЧЕВУ, Филиппа КИРКОРОВА, Диму БИЛАНА, Сергея ЛАЗАРЕВА, Жанну ФРИСКЕ и даже скандальную Жанну АГУЗАРОВУ. В этом году популярный российский секс-меньшинств снова обнародовал свой список признанных геев.

10-е место: Михаил Кузьмин

Выдающийся поэт, переводчик и композитор Михаил Алексеевич Кузмин (1872-1936) еще в 13 лет понял, что он является «необычным» юношей. Сексуальные отношения связывали Кузмина со многими писателями и художниками серебряного века. Первым из них является художник Константин Сомов , которому Михаил Кузьмин посвятил свое произведение - «Приключения Эме Лефеба». Потом у Кузмина был роман с художником Сергеем Судейкиным, но настоящее счастье он обрел с беллетристом Юрием Ивановичем Юркуном .

8-е место: Роман Виктюк

Театральный режиссер Роман Виктюк всю свою жизнь и работу посвятил исключительно любви, в том числе и гомосексуальной. В настоящее время его считают главным гей-режиссером отечественной театральной сцены.

6-е место: Алексей Апухтин

Российский поэт, «феноменальный юноша» он был верным другом и преданным любовником Петра Ильича Чайковского . Именно на стихи Апухтина Чайковский создал романсы, ставшие в конце XIX века хитами своего времени: «Ни отзыва, ни слова, ни привета...», «Забыть так скоро...» и другие.

5-е место: Николай Гоголь

Классик русской литературы Николай Васильевич Гоголь никогда особо не афишировал свою склонность к гомосексуализму. «Ночи на вилле» - это малоизвестная автобиографическая новелла писателя, в которой он описывает свою любовь к скончавшемуся у него на руках графу Иосифу Михайловичу Виельгорскому . Другой любовью Гоголя был художник Александр Андреевич Иванов , известный по картине «Явление Христа народу».

4-е место: Сергей Есенин

Пшеничные кудри и голубые глаза поэта всегда пробуждали вожделение отечественных геев. Некоторые «голубые» поклонники его таланта даже утверждают: несмотря на то, что у поэта были три удивительные по красоте и уму жены, его самые лучшие стихи посвящены мужчинам. И припоминают, что по одной из легенд, первой любовью Есенина был крестьянский поэт-гомосексуалист Николай Клюев , с которым Сергей Александрович якобы прожил полтора года. Говорят, что очевидцы часто видели эту парочку гуляющими и держащимися за руки . А следующими мужчинами Есенина якобы были поэт Мариенгоф и литературный секретарь Эрлих . Версия сомнительная, и по поводу Есенина, мы, пожалуй, с представителями секс-меньшинств не согласимся. Уж мы-то помним, какая бешеная страсть захватила поэта и Айседору Дункан , а так же кому он посвятил незабвенные строки «Шаганэ ты моя, Шаганэ»…

2-е место: Рудольф Нуреев

Второе место в гей-хит-параде принадлежит танцору балета Рудольфу Нурееву. Он, как впрочем и многие другие танцовщики, никогда не был замечен в связях с женщинами. Зато в личной жизни у него было много партнеров-мужчин: Эрик Брун, Уоллес Поттс, Роберт Трэси и другие.

1-е место: Борис Моисеев

Хотя Борис в последнее время активно открещивается от своей ориентации и даже завел себе невесту (на которой он, впрочем, не торопится жениться), отечественные геи по-прежнему почитают его за своего. Он стал первым в России певцом, совершившим «каминг-аут», то есть открыто признался на всю страну, что принадлежит к секс-меньшинству. И даже нынешний «кам-бэк» Бориса и его грядущая свадьба все равно не заставили отечественных гомосексуалистов поверить в то, что певец изменил своим принципам.

Ранние годы Романа Виктюка

Роман Григорьевич Виктюк родился в городе Львов, который ранее был частью Польши, а в настоящее время часть Украины. Родители Романа были учителями. Уже в школьные годы Роман проявлял интерес к актёрской деятельности. Вместе с друзьями и одноклассниками он ставил небольшие спектакли.

Роман Виктюк про госдуму и кремль с матом (без цензуры)

После окончания школы Роман приехал в Москву, где был принят на актёрский факультет Государственного института театрального искусства. Учился он в мастерской В.А.Орлова и М.Н.Орловой. Его учителями были известные режиссёры Анатолий Васильевич Эфрос и Юрий Александрович Завадский.

Начало карьеры

По окончании в 1956 году ГИТИСа, Виктюк работал актёром в Киевском и Львовском театрах юного зрителя. Был преподавателем в студии при Театре имени И. Франко в Киеве. В Москве был преподавателем Государственного училища циркового и эстрадного искусства.

Первой режиссёрской работой Виктюка был спектакль по пьесе Г. Шмелёва «Всё это не так просто», который состоялся на сцене Львовского театра юного зрителя в 1965 году. В том же театре прошёл спектакль по пьесе Л.Е. Устинова «Город без любви» и «Дон Жуан» (Мольера). С 1968 по 1969 годы Роман Виктюк был главным режиссером Калининского театра юного зрителя. С 1970 по 1974 годы был главным режиссёром Русского драматического театра Литвы. С 1977 по 1979 годы - главный режиссер Студенческого театра МГУ.

Из постановок Романа Виктюка 70-х годов можно отметить пьесу «Чёрная комната» П. Шеффера, премьера которой прошла января 1971 года, романтическую драму «Мария Стюарт» Юлиуша Словацкого, пьесу М. Рощина «Валентин и Валентина», спектакль Г. Волчек «Принцесса и Дровосек», пьесу А. Толстого «Любовь - книга золотая». В 80-е Роман Виктюк работал в Русском драматическом театре города Вильнюс. Здесь под его руководством 31 января 1988 года состоялась премьера пьесы Петрушевской «Уроки музыки», а 20 октября 1988 года «Мастера и Маргариты» Булгакова. В том же году в московском театре «Сатирикон» Виктюк поставил самый знаменитый из своих спектаклей - «Служанки» по пьесе Ж. Жене. Спектакль демонстрировался во многих странах и получил хорошие отзывы в театральной прессе. Благодаря ему Виктюк стал самым известным театральным деятелем страны.

Театр Романа Виктюка

В 1991 году режиссером был создан частный Театр Романа Виктюка. В его состав вошли артисты из разных театров, многие из которых ранее работали с режиссёром. Во многих спектаклях принимало участие немало звёзд первой величины.

Первым спектаклем, который прошёл в Театре Виктюка был «Мадам Баттерфляй» по пьесе Дэвида Генри Хуана. Позже здесь шли спектакли: «Служанки», Ж. Жене (1991), «Лолита», (по роману В. Набокова) (1992), «Двое на качелях», по пьесе У. Гибсона (1992), «Рогатка» (1993) и «Полонез Огинского Н. Коляды» (1994), «Философия в будуаре», по диалогам де Сада (1996), «Осенние скрипки И. Сургучёва» (1997), «Путаны» Н. Манфреди» (1997), «Саломея» Уайльда (1998), «Заводной апельсин», по роману Бёрджесса (1999), «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова (2001), «Нездешний сад» по пьесе Азата Абдуллина (2004), «Последняя любовь Дон Жуана» Эрика Шмитта (2005), «Кот в сапогах» пьеса Михаила Кузмина (2007), «R&J», по мотивам пьесы Шекспира (2009), «Король-Арлекин» Рудольфа Лотара (2010), «Коварство и любовь» Фридриха Шиллера (2011).

В 1996 году театру Романа Виктюка был присвоен статус государственного. В настоящее время театр располагается в здании бывшего Дома культуры имени Русакова.

За свою жизнь Роман Григорьевич поставил более двухсот спектаклей. Режиссер часто ставит свои спектакли под актеров-звезд. Виктюк является единственным режиссёром иностранного происхождения, награждённым премией Института итальянской драмы в 1997 году за лучшее воплощение современной драматургии. Получил театральную премию «Maratea» Центра европейской драматургии в 1991 году. Обладатель премии «Киевская Пектораль» и СТД Украины «Триумф».

Спектакль «Служанки» Театра Романа Виктюка

В Соединённых Штатах Виктюк был включён в список 50 людей мира оказавших влияние на вторую половину 20-го века. Совместно с Игорем Дюричем и Игорем Подольчаком основал в 1991 году Фондa Мазоха в городе Львов. Является профессором Российской академии театрального искусства ГИТИСа. В 1993 году режиссер Виталий Манский снял о творчестве Романа Григорьевича документальные фильмы "Баттерфляй" и Роман-любовь" В 2006 году Роман Виктюк удостоился звания Народного артиста Украины, в 2009 - Народного артиста России. В 2011 году получил в награду медаль Алтайского края "За заслуги перед обществом" за вклад в развитие культуры и искусства региона. Роман Григорьевич холост, детей не имеет.

Театр Виктюка находится в «Доме света», созданном сто лет назад архитектором Мельниковым для рабочих-большевиков. Это, пожалуй, самый известный в Москве памятник советского авангарда. Здание ремонтировалось (с перерывами и пробуксовками) 20 лет. И только два года назад труппа обрела новую сцену, а худрук - новый кабинет.

Заходим. Посредине - тренажер-велосипед и большой офисный стол, за которым Роман Григорьевич распекает сотрудников. Они молчат, ждут, когда Виктюк их отпустит, так что наш приход их, кажется, радует. Мы садимся и тоже ждем - Виктюк всегда слушает трансляцию со сцены и начнет интервью не раньше, чем начнется спектакль. Это сакральное время в его театре - начало спектакля и его конец, когда Роман Григорьевич, непременно в каком-нибудь сногсшибательном дизайнерском пиджаке, выйдет вместе с артистами на финальные поклоны.

- Роман Григорьевич, тренажер ваш?

Мой! Каждый день педали кручу. Сколько хватает терпения. Может, полчаса или больше. Но у меня и так бодрость есть, и без этого велосипеда. Если бы ее не было, что бы я тут делал? Вы же видели, работа тут кипит. Так, ну а вы что, большое интервью от меня ждете? Я как, Ленин, да? Всегда живой?

Абсолютно такой же, как были «до революции», когда этого шикарного кабинета и в помине не было, а я пришла к вам на интервью и сидели мы с вами буквально в подвале среди ремонта и развалин.

Ну, вспомнила. А тут-то уже все сделано по моим пожеланиям. Все в точности, как я хотел. И книжные полки, и стол, и даже этот трехцветный паркет, и балкон - здесь же ничего этого не было. У нас тут теперь вообще красота, начиная со сцены, разумеется. Вы даже не представляете себе, чего мне все это стоило. Начать хоть с того, что тут были забиты кирпичами все окна. Но это же уникальный «Дом света», его категорически нельзя было ослеплять. 20 лет я тут бушевал, чтобы все исправить. Процесс двинулся, когда в мэрию уже пришел Собянин. Я к нему приехал, поговорили, и он сказал: да, да, всё сделаем. Мэр говорит мне, что я оттуда. (Роман Григорьевич указывает пальцем вверх.) Что я нездешний. И что смотрел такой фильм про меня («Нездешний Виктюк». - Ред.). Я за всем сам следил: сколько куда денег идет. На это много здоровья потрачено, конечно, потому и тренажер тут у меня стоит. Но обмануть меня не удалось.

- А что, были попытки?

Ну а как ты думаешь? Ну они же все советские люди, правда? Зачем риторические вопросы задавать. Ты даже себе не представляешь, что тут было. Были и те, кто хотел, чтобы здание досталось им. На меня нападали, пытались убить. Какой-то бандюга караулил меня возле моей квартиры средь бела дня. Я приоткрыл дверь, он стоял за ней, и его удар был нацелен так, что должен был мне мозги вышибить. И - это был полдень - в эту секунду сверкнуло солнце, и его рука дрогнула и смазала мимо. Мне потом сказали, что убийце помешала энергия, которая исходила от меня.

- Его поймали?

Нет. Ой, какая ты наивная, не знаешь, где ты живешь?

- Вот у вас и хочется спросить, на каком свете мы все живем, а то я уже теряюсь.

Так я тоже теряюсь. Только знаю, что мне нужно держать на высоте вот этот театр и сцену.

Безумные девочки

- Роман Григорьевич, сколько лет вашей традиции каждое лето устраивать театральный марафон спектаклей?

Боюсь, что лет 20 уже. Но в этом году в это время был мировой футбол. А это подвох непреодолимый, потому что это был пожар удовольствия. Вся страна была в ажиотаже. Перебить это невозможно, но все равно наш театр с первого же дня марафона переполнен, и я улыбаюсь. Тем более что мы играем спектакли по 20 и по 30 лет. И это не только легендарные наши «Служанки». Ездим с ними по всему миру - и везде переаншлаги. Это что-то. Ты же знаешь, наши спектакли не теряют своей силы. Когда Татьяна Васильевна Доронина играет 30 года в моем спектакле «Старая актриса на роль жены Достоевского», и каждый раз играет как премьеру - это такое поколение, школа, качество, которое мало где сохранилось. Или Ира Мирошниченко играла целых 27 лет в «Татуированной розе» по Уильямсу. Или любимая моя Маргарита Терехова 20 с чем-то лет в «Царской охоте». Играли девочки как безумные и не хотели это бросать. Так что это бацилла такая.

- Бацилла по имени Виктюк?

Да, - хохочет Роман Григорьевич, - теперь я уже спокойно говорю: да. Я бацилла. Не смертоносная, а животворящая. Мы объездили столько стран, и везде есть наши очаги, виктюковские. Клянусь. Знаешь, хочешь верь, хочешь нет, но у меня внутри есть запас от той планетарной энергии, которая оттуда, свыше, из космоса, она движет вообще всем, всё ей подчинено, и она суть творческое начало. Высчитано - и это правда, - что в 1913 году Земля попадала в поле этой энергии - это была творческая подпитка всего и вся на планете. И вот тогда в России был тот культурный взрыв, когда были обэриуты, Серебряный век, Ахматова... И все закончилось с их уходом. Сейчас у нас период, когда творческое начало на нулевой отметке. Слушай, я не шучу. И сейчас счастье наше в том, что ошметки той энергии, они еще в каких-то индивидуальностях живут вспышками озарения. Хочешь посмотреть, как это бывает? Приходи на «Нездешний сад» про Рудольфа Нуреева. Мы каждый раз его играем как премьеру, клянусь.

- Спасибо, я обожаю этот ваш спектакль. Вы же были знакомы с Нуреевым?

Да. Энергия «Нездешнего сада» родилась, когда я с ним встречался. Я ставил «Учителя танцев» для него с Наташей Макаровой - мы договорились, что он будет играть Учителя. Но Рудольф был уже болен. Он с лондонской труппой молодых ребят поставил тогда «Шинель» и играл это в Италии. И я туда приехал, на этот спектакль. Он был уже не в форме, и это было очевидно. И зал возмущенно кричал: «Это не Нуреев, это не Нуреев, нас тут обманывают! Это не он, верните деньги!» Невозможно представить всю его горечь. Когда я пришел за кулисы после окончания, там был пустой коридор. Обычно это толпа, ор, возгласы «гениально!» А тут никого! Я постучал, он без паузы сказал: «Входи». Он знал, что это я. И уходя, я ему сказал: «Обязательно - даю тебе слово! - я поставлю о тебе спектакль». Обычно, когда ему обещали вот такое, он в силу своей энергетической язвительности говорил: «О, да-да-да, ха-ха-ха!» А тут он на меня так посмотрел, с такой надеждой! И всё. В десятую годовщину его смерти мы в Театре Моссовета сыграли премьеру. Прием был такой, что, когда зал затих, я сказал: поверьте, он здесь, с нами, он благодарит. И это правда.

Нездешние

- А вы смотрели балет «Нуреев», поставленный Серебренниковым в Большом театре?

Да. Это никакого отношения не имеет к Нурееву, он был совсем не таким, и вообще, танцевать Нуреева нельзя. Его можно только играть и попытаться передать его гениальность. А эта тема о человеке, который занимался только собственным благополучием и его квартиры были набиты антиквариатом? Набиты - это да, но нет. Потому что это было только лишь реализацией мечты его нищего детства. Он среди всего этого был ребенок, который тешится роскошью, как игрушками. Для него это не было богатствами в миллионы долларов, это неправда, и я это утверждаю - потому что я видел его в этом качестве. Это совсем другое, понимаешь?

Но у Серебренникова тема аукциона вещей Нуреева совсем не выпячена, это лишь оформление сюжета, зато какой в балете финал! Я плакала.

Не спорь, что ты можешь знать о финале! У нас в спектакле есть подлинная съемка, когда глава Франции благодарит и целует Нуреева. И Рудольф уже знал, что это финал. Но как он смотрит в этот момент на своего визави!

В его глазах такой свет. Это ребенок, который знает, что он вернется на землю. И я, кстати, помню тот день, когда в Большом был выпускной спектакль ленинградского училища - Рудольф тогда пошел в подвал театра и на куске фанеры написал: «Я вернусь». Он был не из этой среды, он был нездешний.

- Как и вы, Роман Григорьевич.

А вот это ты обязательно оставь в интервью! - хохочет довольный Роман Григорьевич.

- Как скажете. Вы еще и знатный тролль.

Тролль, говоришь? Нет, ты не понимаешь. Есть нечто совершенно другое на свете - другая энергия, неописуемый, непостижимый свет, совершенные души, другие взаимоотношения, другие тексты общения. Это семья, которая собирается для служения истине. Настоящее искусство - это религиозное начало. Это не идейно-воспитательное, практическое, деньгами и званиями оправдываемое бла-бла-бла. Это все че-пу-ха! Театр был создан как нездешний сад и много веков эту ценность служения истине сохранял. Потом, в один «прекрасный» день, это было остановлено - практицизм и воспитательно-идейная структура победили. И не нужны стали ни Мейерхольд, ни Евреинов, ни Таиров - то есть все те, кого и отправили сразу подальше.

Ясно. К театру сейчас другой подход. А вы, человек, который целиком и полностью про любовь, как-то меняете свою художественную политику в театре?

Нет! И нет! Кроме любви, ничто не важно. У нас есть спектакль «Мандельштам» - там все о любви: о том, как выжить, несмотря на уничтожение. Выжить и не потерять себя. Ты скажешь, что это неактуально? Или «Федра» - там есть и сама Цветаева, и то, что она оставила нам, ненавидя происходящее и понимая, что так, как она жила - это единственный способ выжить. В первой версии спектакля играла великая Алла Демидова, еще на Таганке. И теперь мы его играем на этой сцене, потому что все великие души должны быть рядом.

- А последние ваши премьеры - о чем они?

Одна из новых постановок - «Крылья из пепла». Это по Джону Форду, он выдающийся современник Шекспира. Все это - о запретной любви, о мечте. А скоро у нас будет еще одна работа - «Мелкий бес» Сологуба. Я его ставил уже два раза, но это было давно. А сейчас я думаю, что Сологуб ясно предвидел сегодняшний день, и поэтому это сегодня самая современная пьеса. Мелкий бес. Он царствует, летает, поет, скачет, ненавидит - и губит себя. Я уже нашел к спектаклю прекрасную музыку.

«Де вiн це украл?»

- Роман Григорьевич, можете сказать, что за кольцо у вас на пальце?

Это подарок Версаче, я его не снимаю, это мой талисман, и он не подводил меня ни-ког-да. А на дверях моего кабинета голова Медузы с виллы Версаче в Америке. А еще вот, кусочек луны. (Роман Григорьевич показывает на свой медальон причудливой формы, висящий на шнурке на шее.) Этот медальон сделала одна из великих ювелиров Италии Донна Луна. Она моя поклонница. Вот она мне это подарила. Это мое вдохновенье, и я его тоже категорически не снимаю.

- Роман Григорьевич...

Тише! Я сумасшедший, да, я в это верю.

Я-то думаю, что вы хитрец, сумасшедше талантливый, но уж точно не сумасшедший. Хочу вас спросить, что происходит с российским театром. Еще недавно был взлет и расцвет. А что сейчас?

Вся Земля проходит тот период - нулевой, - когда энергия на спаде. Когда мы снова попадем в движение той космической черной энергии, о которой я говорил чуть раньше, будет прекрасная новая вспышка. Насколько долог этот период спада - никто не знает. Но абсолютного конца не может быть, и поэтому не надо себя так настраивать. Ну а если уж вспышка тебя зацепила, то не надо ее в себе гасить. Не поддаваться ни на какие посулы и соблазны польстить, обслужить, угодить, получить звание. Просить счастья мне не надо - у меня все есть. Я много о чем шучу, но здесь я серьезен: никуда не ходил, ничего не просил. И итальянское звание не просил. (В 1997 году Виктюк стал первым и пока единственным режиссером-иностранцем, получившим премию Института итальянской драмы. - Ред.) Все это не имеет значения. А вот то, что есть талантливые дети, которые тебя не предают, несмотря ни на какие посулы, - вот это мой смысл.

- Однажды я слышала, как вы на репетиции на «талантливых детей» орете.

Да. Ору. Но только когда они виноваты. И они это знают. Я и на себя ору - когда я виноват, я всегда признаю. Да, я при них могу сказать: «Нет, это говно», «Надо это почистить, подправить, я пойду поработаю, и мы по-другому сделаем».

Никогда. Нет, я их слушаю, конечно. Но они не дают никогда никаких советов. Они или радуются, или плачут - от счастья. И не хохочи тут мне - никакого другого состояния в театре не должно быть. Театр - это детский сад. И это радостное дело. Когда люди служат одной вселенской идее - то это чистая радость. Потому что они тогда слышат в себе тот смысл, который изначально заложен в человеке.

- А они у вас нормально зарабатывают? Или для денег в сериалах снимаются?

Боже упаси. Потому что это гибель. А радость, которую ты получаешь от энергии зрительного зала, она восполняет все деньги.

- А сколько вы зарабатываете, простите за бестактный вопрос?

Много! Я же много ставил за границей, к тому же меня приучили к деньгам относиться бережно. Когда я снял первый фильм, двухсерийный, то получил по тем временам большие деньги. Я сложил их в чемодан и поехал с ним во Львов. Собрал всех родственников - и маленьких, и больших - в квартире. Хорошо помню эту квартиру, и паркетный пол, и что солнце светило. Они все сели, и я открыл чемодан. А он битком набит - я же нарочно, ради эффекта, поменял всю сумму на мелкие по пять рублей, и это была целая куча. И вот я выбрасываю их, выбрасываю - чемодан уже пустой, и весь паркет в деньгах. Пауза. И тут мама так спокойно говорит: «Де вiн це украл?» Причем не в осуждении, а в изумлении. Я им оставил все эти деньги - и думаешь, они их сразу потратили? Нет. Помаленечку-помаленечку в течение многих лет расходовали. Вот такое отношение к деньгам. Это другая система ценностей. Вон висит фотография моих родителей - посмотри. Это сразу видно по их лицам.

- Вы людей по лицам распознаете?

Сразу. Мне даже не надо и на лицо смотреть, я по энергии, которая исходит, все моментально понимаю про человека. Я и тебя вижу - такая же хулиганка, как я.

- От вас это чрезвычайно приятно слышать! А вы страну нашу видите? Что с ней происходит и что будет?

Я что, пророк? Я только знаю точно, что нам нужно жить рядом с теми людьми, которые так же любят тебя, как ты их.

Материал вышел в издании «Собеседник» №28-2018.

Роман Виктюк. Кто он?)) и получил лучший ответ

Ответ от Наташа Егорова[гуру]
Роман Григорьевич Виктюк (родился 28 октября 1936 года во Львове) - советский, российский, украинский театральный режиссёр.По окончании в 1956 году актёрского факультета ГИТИСА работал в театрах Львова, Киева, Твери и Вильнюса.В Русском драматическом театре Литовской ССР (ныне Русский драматический театр Литвы) был ведущим режиссёром в 1970-1974 годах.Поставил пьесу П. Шеффера «Чёрная комната» (премьера 29 января 1971), романтическую драму Юлиуша Словацкого (в переводе Бориса Пастернака) «Мария Стюарт» , «Валентин и Валентина» М. Рощина (1971), «Любовь - книга золотая» А. Толстого, «Дело передаётся в суд» А. Чхаидзе, «Принцесса и дровосек» Г. Волчек и М. Микаэляна (1972), «С любимыми не расставайтесь» А. Володина, «Встречи и расставания» А. Вампилова, «Продавец дождя» Р. Нэша (1973). Позднее приглашался в Вильнюс для постановок в Русском драматическом театре «Уроков музыки» Л. С. Петрушевской (премьера 31 января 1988) и «Мастера и Маргариты» по М. А. Булгакову (премьера 20 октября 1988).Начиная с середины 1970-х, режиссёр ставит спектакли в столичных театрах, среди которых «Царская охота» в Театре им. Моссовета, «Муж и жена снимут комнату» и «Татуированная роза» во МХАТе, «Утиная охота» А. Вампилова и «Уроки музыки» Л. Петрушевской в Студенческом театре МГУ (был запрещён) .Спектаклем «М. Баттерфляй» по пьесе Д. Г. Хуана открылся «Театр Романа Виктюка» , объединивший артистов из разных театров, близких режиссёру своим мировоззрением.В 1988 году на сцене театра «Сатирикон» Роман Виктюк поставил свой самый известный спектакль - «Служанки» , по пьесе Ж. Жене. Благодаря разрабоке особой актерской пластики Валентином Гнеушевым, хореографии Аллой Сигаловой, подбору музыки Асафом Фараджевым, костюмам Аллы Коженковой, гриму Льва Новикова, - в сочетании с актёрской игрой Константина Райкина (Соланж) , Николая Добрынина (Клер) и Александра Зуева (Мадам) , - Виктюку удалось создать неповторимый спектакль, с исключительно яркой внешней театральностью. Спектакль был показан во многих странах мира, собрал восторженные отзывы в мировой театральной прессе, а самого режиссёра сделал одним из самых узнаваемых и известных театральных деятелей страны.Некоторые критики считают, что актуальность Виктюка в нынешней театральной России заметно снизилась. В качестве примера они ссылаются, например, на постановку спектакля «Заводной апельсин» , в которой режиссёр попытался несколько отойти от исповедуемых им принципов чувственного, изнеженного, эстетического театра. Как было замечено известным критиком Романом Должанским:Он больше не козыряет сладкой тягучестью порока, странностями и запретными чувствами. Все они, помогавшие смириться с окружающим насилием или игнорировать его, перестали быть свидетельствами личной свободы, а потому растеряли для него привлекательность. Окончательно утратив эти резервы свободы, режиссёр, видимо, и почувствовал досадную механистичность мироустройства.

Ответ от 2 ответа [гуру]

Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: Роман Виктюк. Кто он?))

Ответ от Ѝрин [гуру]
Режиссер.

Ответ от RA [гуру]
Чудак, клоун.. Но забавный..

Ответ от Stanislav [гуру]
Роман Григорьевич Виктюк (родился 28 октября 1936 года во Львове) - советский, российский, украинский театральный режиссёр.

По окончании в 1956 году актёрского факультета ГИТИСА работал в театрах Львова, Киева, Твери и Вильнюса.
В Русском драматическом театре Литовской ССР (ныне Русский драматический театр Литвы) был ведущим режиссёром в 1970-1974 годах.
Поставил пьесу П. Шеффера «Чёрная комната» (премьера 29 января 1971), романтическую драму Юлиуша Словацкого (в переводе Бориса Пастернака) «Мария Стюарт» , «Валентин и Валентина» М. Рощина (1971), «Любовь - книга золотая» А. Толстого, «Дело передаётся в суд» А. Чхаидзе, «Принцесса и дровосек» Г. Волчек и М. Микаэляна (1972), «С любимыми не расставайтесь» А. Володина, «Встречи и расставания» А. Вампилова, «Продавец дождя» Р. Нэша (1973). Позднее приглашался в Вильнюс для постановок в Русском драматическом театре «Уроков музыки» Л. С. Петрушевской (премьера 31 января 1988) и «Мастера и Маргариты» по М. А. Булгакову (премьера 20 октября 1988).
Начиная с середины 1970-х, режиссёр ставит спектакли в столичных театрах, среди которых «Царская охота» в Театре им. Моссовета, «Муж и жена снимут комнату» и «Татуированная роза» во МХАТе, «Утиная охота» А. Вампилова и «Уроки музыки» Л. Петрушевской в Студенческом театре МГУ (был запрещён).